Меня как током ударило. А в голове стучало «Лишь бы не послышалось...». Я повернулась. Он с надеждой и какой-то смущенностью смотрел на меня. А во взгляде читалось «Я пойму, если ты уйдешь...». Но я не собиралась уходить. Я была готова остаться в этом спортзале навсегда. Я неуверенно подошла к нему и задала самый детский вопрос:
- Правда? - и опять эта надежда на положительный ответ была в моем голосе. Но на этот раз я не пыталась скрыть ее. Пусть слышит, пусть знает, что я к нему чувствую.
- Правда, - ответил он. И подошел ближе. В этот момент более длинные предложения мы были не в состоянии говорить. Мы стояли и смотрели друг на друга. Я боялась, что если подойду к нему то он рассеется как туман. Что этот момент только сон. Но тут я не выдержала и бросилась к нему на шею. Он сначала опешил, но потом я почувствовала его руки на своей талии. Я посмотрела ему в глаза. Наши лица были в миллиметрах друг от друга. И я не знаю, кто не выдержал первый, мне было совершенно на это наплевать. Его губы коснулись моих. Сначала осторожно, как бы спрашивая «Можно?», но потом поцелуй перешел в более страстный. Если сказать что в этот момент я была счастлива, значит ничего не сказать. Я была в нирване или еще где-то, чему ученные еще не придумали названия. Мы бы так вечно стояли и целовались, но, проклятый воздух закончился, и нам пришлось оторваться друг от друга. Как же я ненавидела в этот момент воздух! Я посмотрела на него. Его глаза лучились счастьем, радостью, а улыбка не сходила с лица. Его лицо было донельзя глупым, но таки родным и любимым! Мы еще долго тут стояли, наслаждаясь объятиями друг друга. Так не хотелось прерывать это момент, но нужно было идти домой.
- Виктор Михайлович, мне домой нужно, - решилась сказать я, - дед волноваться будет. Кстати, он же вас тоже ждет. Вам же с дедом еще книгу писать.
- Правда! А я про время забыл. Идем, - сказал он.
- Пошлите.
- Ты до сих пор со мной на «вы».
- Мне нужно привыкнуть.
И мы, держась за руки, вышли со школы. Уже у дома я вспомнила:
- Виктор Михайлович, нас же Петр Степанович видел.
- Ну, конечно видел. Мы же со школы вместе выходили, - Степнов не понимал, к чему я клоню.
- Мы же за руки держались.
- Ну, может, он не заметил?
- Завтра узнаем.
- Почему именно завтра?
- Если он видел, то об этом завтра будет знать вся школа. Что же нам тогда делать?
- Ну и пусть. И вообще это будет только завтра. И, Ленок, давай решать проблемы по мере их поступления.
- Ладно, идемте, а то дед заждался уже.
- Тебе нужно учиться обращаться ко мне на «ты».
- Я научусь, правда.
Он обнял меня и мы вошли в подъезд. Было темно, но с Виктором Михайловичем я ничего не боялась. Мы дошли до двери квартиры. На лестнице царил полумрак, а если быть точнее, то интимный полумрак. Виктор Михайлович стоял позади, нежно обнимая меня. Я достала ключи, но не было никакого желания открывать дверь. Больше всего в эту минуту мне хотелось зацеловать его до смерти, ну, или до полусмерти. Но я, почему-то, не решалась это сделать. Было какое-то стеснение. Чувствовала себя как первоклашка, которую мальчик, который нравится ей, дернул за косичку. Я повернулась лицом к Виктору Михайловичу. И, о чудо!.. Он оказался не таким трусливым как я. И первым «пошел в наступление». Он обнял меня покрепче и поцеловал. Но уже не так, как в спортзале. Одновременно более страстно и нежно... Но самое плохое то, что все хорошее, по чьему-то неписанному закону, имеет свойство быстро заканчиваться. А иногда еще хуже — это хорошее кто-нибудь или что-нибудь заставляет закончиться. Так и сейчас. У меня зазвонил мобильник.
- Это, наверное, дед. Я же говорила, что он волноваться будет, - с виноватым взглядом оправдывалась я.
- Ты трубку бери.
- Алло. Дед, я уже иду. Я уже около двери в квартиру.
Я открыла дверь, и мы вошли.
- О, Виктор, еще раз здравствуйте, - приветствовал дед Степнова, - Лена, что ты так долго?
- Дед, у нас тренировка была. Соревнования скоро, - было неприятно врать деду, но не скажу же я, что с учителем целовалась.
- А у вас, что, у двоих тренировка была? - как-то с подозрением спросил дед. «Неужели и он о чем-то догадывается?» - промелькнула мысль.
- Конечно, нет! Там вся команда была. Могу номера телефонов девчонок дать, чтобы ты поверил. И вообще, почему ты меня и Виктора Михайловича в дверях держишь? - пошла в наступление я. «Лучшая защита — это нападение» - думала я!
- Проходите уж! Виктор, идемте ко мне, нам роман писать. А ты, Ленок, сделай нам чай.
- Иду делать чай.
Я пошла на кухню ставить чайник и все думала о себе и Викторе Михайловиче. Так красиво звучит «я и Виктор Михайлович». Через несколько минут я уже заходила в комнату деда с тремя чашками чая.
- А вот и чай! - бодро произнесла я.
Дед и Виктор Михайлович забирали чашки и, когда Виктор Михайлович брал свою, его рука нечаянно коснулась моей. Я резко одернула свою руку, чтобы не было искушения взяться за его руку. И, конечно же, разлила чай.
- Лен, ну что ты. Осторожнее надо! - сказал дед.
- Извини, я не специально, сейчас я все вытру.
Остаток вечера прошел вполне спокойно, если брать во внимание, что как только я вытерла пол, меня дед выпроводил из комнаты. «Ты мешаешь процессу» - были его слова. Я зашла в свою комнату, села на диван и тупо уставилась в одну точку. В голове не было ни одной мысли. Я ждала, когда придет Степнов, но он не заходил. Тут дверь открылась — я с надеждой посмотрела в ее сторону. Но это был дед.
- А где, Виктор Михайлович? - в первую очередь спросила я.
- Он уже домой ушел. Лен, ты извини меня за то, что я выгнал тебя.
- Все нормально, дед.
- А чего ты тогда грустная такая?
- Просто спать хочется. На тренировке устала.
- Ну, ладно, спи. А то завтра опять с кругами будешь. Спокойной ночи.
- Приятных снов, дедуль!
Я готова была разреветься, почему он не попрощался со мной? А как же то, что было в спортзале и в подъезде? Или для него это все не всерьез? Тут зазвенел мобильник. Ни дисплее высветилось «Степнов». Я взяла трубку.
- Алло, - пыталась равнодушно ответить я. Вроде получилось.
- Лен, извини, что я не попрощался.
- Вы не обязаны, - холодно ответила я.
- Ну извини, прости меня. Что я могу сделать, чтобы искупить свою вину?
- Больше никогда так не делайте.
- Конечно.
- Ладно, Виктор Михайлович, я спать хочу. Спокойной ночи.
- Сладких снов. Целую.
- Я тоже.
Я первая отключила телефон. И совершенно счастливая легла спать.

 

Проснулась я рано. Часов в шесть. Оделась быстро. Зашла на кухню и напевая себе под нос свою песню начала готовить завтрак.
С этого дня, я жила как в сказке. Каждый день я и Виктор Михайлович "тренировались". Я вся светилась от счастья. И отдавала, дарила счастье другим, окружающим меня людям. Я любила Виктора Михайловича, любила весь мир!!!! Радость, счастье переполняли меня, выплескивались наружу. Говорят, что когда ты влюблен то ничего не замечаешь вокруг. НЕПРАВДА!!! Да, я влюблена, но я не забывала про мир вокруг себя. Все не могли нарадоваться мне. Учеба улучшилась, я раньше была уравновешенной, а теперь мне вообще было наплевать на мнение других обо мне. Главное, что думает Степнов. Я так и не научилась говорить с ним на "ты". Не понятно как, но нам удавалось держать наши отношения в тайне. Некоторые, такие как Лера, догадывались, но они молчали. Просто Виктор Михайлович тоже изменился. Он стал меньше орать на людей. И, О ЧУДО!!! Он забыл про своих козлов!!! Теперь на его уроках была полнейшая свобода. Лера вообще по телефону каждый урок разговаривала. Всем такой новый Степнов нравился и никто не возражал. Все было прекрасно!!! ВЕЛИКОЛЕПНО!!!
Сегодня была еще одна "тренировка". Я по привычке "летела на всех парусах" в подсобку к Виктору Михайловичу. Уже подходя к спортзалу я услышала чей-то незнакомый голос. Женский.
- Любимый, ну зачем ты так? Я же специально для тебя приехала, - говорила женщина (судя по голосу) самым слащавеньким голосочком.
Мне стало интересно, кому это все говорится. Ведь явно не Степнову, и я зашла в зал. Лучше б я этого не делала...
Мир рухнул!!! Там стоял Виктор Михайлович и целовался с какой-то женщиной. Он увидел меня и сразу же прервал поцелуй. Я смотрела на них и не могла поверить... А он даже не потрудился отойти от нее.
- Тренировка отменяется, как я понимаю? - спросила я, вложив в голос всю свою ненависть, которую я к нему чувствовала сейчас.
- Лен... - вот что смог сказать он.
- Витенька, зачем отменять тренировку? Я здесь посижу подожду,- сладким голоском пропела незнакомка. И кинула мне баскетбольный мяч.
Я не знаю как я сдержалась и не убила его на месте. Наконец мне надоел этот фарс.
- Мне пора. Дед волноваться будет, - бесцветным голосом выдавила я.
Я, не посмотрев на него, вышла из зала. Только я покинула школу, как все произошедшее стало доходить до меня. Слезы потекли из глаз. Не было ни желания, ни сил вытирать их. Боль разрывала на кусочки. Проникала в каждую клеточку тела. Разъедала, словно кислота. Злость, обида переполняли меня, но выплеснуть их было не на кого. И они уничтожали меня изнутри. Я ненавидела его за то, что он предал меня, себя за то, что поверила ему. Как можно так любить и одновременно так ненавидеть одного и того же человека? Мир развалился на мелкие кусочки. Сердце даже не разбилось, нет, оно медленно плавилось, продлевая боль! Невозможно было дышать, видеть. Слезы застилали глаза. Я шла, не понимая куда и зачем я иду. Лишь бы подальше от школы, лишь бы не домой! Наткнулась на скамейку. Села. И заплакала так, как никогда! Было ужасно больно, ужасно обидно. И был только один вопрос "ЗА ЧТО???". Может, так он мстит мне за ринг? Из-за меня ему причинили физическую боль, а он уничтожает меня морально. Но он же не такой!!! ЗА ЧТО? ЗА ЧТО? ЗА ЧТО?
На улице уже было темно. А я все сидела и не могла остановить слезы. Сзади послышались шаги. Я не обращала на них внимания. Послышались какие-то голоса, но я не могла разобрать их. У меня будто отключились все органы чувств. Осталась только пустота, которую постепенно заполняла злость. Тут я почувствовала чью-то руку у себя на плече, она спускалась все ниже...
- Убери, - спокойно сказала я. Я даже не ожидала, что могу так спокойно сказать.
Мои слова не произвели никакого впечатления. А руки все шарили по моему телу. Я схватила одну руку и больно сжала ее. Не дожидаясь пока он оправится, я ударила его кулаком в челюсть. Тут меня кто-то схватил сзади и я поняла, что их двое. Во мне все больше поднималась злость и я начала бить, не разбирая кто или что передо мной. Я била, била и била, пока разум не взял надо мной верх и я не остановилась. Двое неудавшихся насильников лежали на земле без сознания. Они были в крови. Мои руки были разбиты и тоже были в крови - моей и чужой. Разум постепенно возвращался, а вместе с ним пришло чувство боли. Болели ребра и у меня явно было разбито лицо. Мне было все равно, что у меня лицо, руки, одежда - все в крови! Я шла домой. На меня оборачивались люди, но мне не было до них никакого дела. Я думала, может мне утопиться, чтобы ничего не чувствовать, чтобы не чувствовать боль. Говорят что чувства - это удел человеческий, тогда я не хочу быть человеком!!! Нет, я не утоплюсь. Я буду жить всем на зло, а именно Виктору Михайловичу!!! Это моя дорога к счастью и мне ее строить, и если на ней есть такие преграды, то значит так надо!!! ВСЕ, ЧТО НЕ УБИЛО МЕНЯ - СДЕЛАЛО МЕНЯ СИЛЬНЕЕ!!! На автомате я дошла до дома. Первым делом я зашла в ванную и умылась. Промыла раны. И посмотрелась в зеркало. Лицо у меня было как после того рокового боя. Я сняла кофту. У меня был огромный синяк на ребрах. До него невозможно было дотронуться - боль была адская. Я снова надела кофту и пошла в комнату. Мне на встречу вышел дед:
- Лен... - начал он.
- Ничего не говори. Не сейчас. Уже все хорошо. Ты не виноват, - вот все что я смогла сказать.
Я зашла в комнату, сразу переоделась и легла спать. Сказывалась усталость. Кричать, бить посуду или делать что-то вроде этого не хотелось. Злость прошла. Осталась обида, боль... Только я положила голову на подушку, как сразу уснула.

Проснулась рано. Но не от бодрости. Опять чувствовала себя никчемной, никому не нужной...Опять накрывало безысходностью и безнадежностью. В школу идти не хотелось, чтобы встать с кровати сил не было. Но все это нужно было сделать. Я попыталась встать и чуть не закричала от боли. Болело все тело. Но я пересилила себя. Я встану! Я пойду в школу! Я не доставлю Степнову такой радости! Я попыталась улыбнуться, сделаться бодрой. Не получилось. А от этого подобия улыбки заболело все лицо! Еле как дошла до кухни. В ней, на мое удивление, сидел дед:
- Доброе утро, - сказал дед. Но по нему было видно, что оно совсем недоброе.
- Кому как...- еле выговорила я.
Ты себя в зеркало видела? - грубо спросил он. Было видно, что он и волнуется и злится.
- Дед, не груби. Мне и так плохо.
- Я не грублю. Я волнуюсь за тебя. Ты снова на ринге боролась?
- Нет. Ни на каком ринге я не была. Просто я вчера шла домой, а ко мне приставать пьяные мужики начали. Я и отбивалась от них...
Тут я увидела что дед схватился за сердце.
- Дед, не волнуйся. Где таблетки твои?
- Все уже хорошо. Ты только больше не пугай так. Они...
- Они ничего не сделали. Ну, кроме синяков. Все дед я пошла в школу, а то сегодня я долго идти буду.
- Может Виктору позвонить чт...
- Нет, - резко выкрикнула я, как только услышала Виктор Михайлович. Получилось слишком громко.
- Лен, ты что?
- Я сама, - сказала я и вышла из кухни. Взяла сумку, надела очки и вышла из квартиры.
Как только дед произнес его имя, вся боль вернулась. Я решила, что мне не хватит сил притворяться веселой. Пусть он радуется, что смог причинить мне боль. Пока я дошла до школы мышцы немного разработались и привыкли к ходьбе, стали меньше болеть. Или может у меня притупилось чувство физической боли. Скорее всего, ведь человек не может чувствовать две боли одновременно - физическую и моральную. А при подходе к школе боль и обида от предательства снова вернулись. И, кажется, стали еще больше.
- О, Лен, привет, как дела? Хотя чего я спрашиваю. У тебя же все в последнее время всегда отлично! - бодро сказала Женя.
- Привет. Все нормально, - сухим голосом ответила я.
- Лен, что с тобой? - озабоченно спросила Аня.
- Я же сказала, все нормально, - опять бесцветным голосом ответила я. И повернулась к ним лицом.
- Что у тебя опять с лицом? - спросила Наташа.
- На меня вчера напали. И давайте войдем уже в школу, а то я долго и медленно хожу.
- А как же ты будешь сегодня на физ-ре? Надо будет Виктору Михайловичу сказать, что ты не можешь бегать, - сказала Лера.
- Нет, - опять резко ответила я, - я буду бег... - тут я увидела Степнова, торопящегося в школу. Я резко пошла в школу, чтобы не здороваться с ним. Чтобы не находиться на близком от него расстоянии.
- Лен, ты куда? О, там Виктор Михайлович идет. Давай сразу и скажем ему, - предложила Наташа.
- Нет, - коротко ответила я. Получился довольно грубый, полный злости ответ.
Я вошла в школу и направилась на алгебру. Зашла в кабинет. Села за парту. Вслед за мной вошли Наташа и Лера. Они не стали задавать вопросов, поняли что у меня на них один ответ "нет". Начался урок. Тут Борзова завопила:
- Кулемина, это что еще такое!!!
- Что? - не поняла я. И опять этот безразличный голос.
- Почему ты в очках? Это приличное заведение, а не пляж. Сними немедленно!!!
- Хорошо, - спокойно ответила я, и сняла очки. По классу пронеслось дружное "Ни фига себе!". "И это все из-за синяка?" - подумала я. Больше Борзова ко мне не докапывалась. Урок кончился я снова надела очки.
- Лен, ты идешь? - спросила Лера.
- Да, иду. А что у нас сейчас?
- Степнов сейчас, - просто ответила Наташа.
Я окаменела. Я не хотела идти туда. Видеть его. Это выше моих сил.
Ладно, пошлите уже, - надоело ждать Лере.
Мы вошли в спортзал. Виктор Михайлович был в подсобке. Прозвенел звонок и он вышел. Мое сердце застучало с невероятной силой. Мне хотелось подбежать к нему и о, нет!.. Обнять, поцеловать!!! Но я справилась с собой! "Он меня предал!" Виктор Михайлович по привычке оглядел класс, когда его взгляд наткнулся на меня, то в глазах был испуг и вопрос "Что с тобой?". Я холодно посмотрела на него. Но это только снаружи. Внутри все разрывалось от любви и ненависти к нему. Я ненавидела еще и себя в этот момент. КАК Я МОГУ ЛЮБИТЬ ЕГО??? Почему? Он же предал, унизил меня! Но сердце не слушало голос разума…
- Что произошло? – осипшим голосом спросил он.
- Вас это не касается, - грубо ответила я.
- Касается, - протестовал Степнов.
- Хорошо, раз вас это касается, то знайте: меня вчера вечером пытались изнасиловать, пришлось защищаться, - спокойно ответила я.
Весь класс застыл. А Виктор Михайлович был зол как никогда.
- КТО? – проорал он.
- Не орите. И еще раз повторяю. Вас это не касается, - еще раз повторила я, - и урок уже давно начался.
- Хорошо, 7 кругов по залу.
Все побежали и я тоже. Было сложно, но я старалась не показывать боли. Во время бега я все время чувствовала на себе его взгляд. Тут мне кто-то сильно ударил по ребрам. И я сама от себя того не ожидая, закричала на весь зал. Степнов сорвался с места и подбежал ко мне. Я шарахнулась от него, боль стала еще сильнее.
- Не подходите ко мне, - с ненавистью, четко проговаривая каждое слово, сказала я.
Все опешили. Никто не понимал почему я так с ним разговариваю, ведь мы всегда неплохо ладили. Остальная часть урока прошла вполне спокойно. Прозвенел звонок. Я встала со скамейки и собралась идти на следующий урок, как услышала:
- Лен, подожди, - крикнул Виктор Михайлович.
Я, не обращая на его слова внимания, шла дальше. Он взял меня за локоть, опять заболело все тело. Но с этой болью пришло спокойствие от прикосновения любимого человека. С этим прикосновением вернулись воспоминания о наших с ним "тренировках". Так захотелось все это повторить.
- Лен, подожди. Давай поговорим.
- Мне не о чем с вами разговаривать.
- А я думаю есть.
- А вспомнила. Я больше не буду ходить на тренировки. Это все что я хотела сказать.
- Лен, ты же знаешь, что разговор не о тренировках пойдет.
Я молчала. Не хотела я ничего ни говорить, ни слушать. А он продолжил.
- Лена, я и Лида. Мы раньше были вместе, но это давно было.
- Всего лишь день назад.
- Не день, а полтора года. Я не знаю зачем она вернулась. Что ей от меня надо. Да я видеть ее не хотел.
И тут я разозлилась. Не знаю, что на меня нашло, но я как с цепи сорвалась. И начала орать на него, да так, что это, наверное, слышала вся школа:
- И целовать ты ее не хотел, да? Не надо из меня дуру делать, не маленькая уже! Решил с малолеткой поиграть, а тут я нарисовалась! Вся такая влюбленная! В тебя влюбленная, между прочим!!! А теперь я НЕНАВИЖУ ЭТУ ЛЮБОВЬ!!! Ненавижу себя за то, что ее чувствую, и ненавижу тебя!!! И не надо мне ничего говорить! Я все и так поняла!!! Ты ее любишь, ну и ладно, ПЕРЕЖИВУ!!!
И я вышла из зала. Уже около выхода я услышала негромкое "Я же тебя люблю, дурочка...".